Раз это все же почти традиция.

Всех дел мне – стелить постель да прясти кудель,
Жемчуг низать на нить да слушать свечи капель.
И что же мне до того, что воют – метель и зверь,
Покуда ты здесь, со мной, покуда заперта дверь.

Ты спишь – я своих очей до самой зари не сомкну.
Я знаю, целуешь ты – во сне – не меня одну.
За окнами – тишь и стынь, и тучи рябят луну,
Под окнами – мгла лежит, и лес подступил к окну.

Там ведьма подолом своим нетронутый снег метет –
Ей ведом и птиц полет, и тихий созвездий ход –
Глаза у ней холодны, как болотный огонь – и лед,
И речи ее – хрусталь, и губы – янтарный мед.

И только уснут в домах и в небо луна взойдет,
Ты слышишь – звенят слова – то ведьма тебя зовет.
Я знаю, шаги ее – тихи, как совы полет,
И знаю – она придет,
И станет, и будет ждать у наших резных ворот.

У ведьмы нежны уста, у ведьмы бела рука,
Одета она в шелка, до пола – волос река.
У ней серебряный смех и поступь ее легка,
И как никогда досель – ведьма – к тебе близка.

С семижды семи костров я набрала золу,
Двенадцати трав цветы рассыпала я в углу.
Дубовую нашу дверь на восемь замков запру –
Да не войдет она, да сгинет опять к утру.

Стану прясть крапиву и темный болотный ил,
И черный паслен, и полынь, и горечь-траву с могил,
Лишь бы ее прогнать, лишь бы хватило сил,
Лишь мне знать, что ты утром глаза открыл.